- Подробности
- Категория: Лекции по общей стратегии управления бизнеса
Лекция Галяутдинова И.И. № 6 (Конспект)
О некоторых аспектах развития экономики России сквозь призму антикризисного управления в государственном регулировании экономики в области продовольственной безопасности
Часть 1.
Глобальный продовольственный кризис 2007-2008 годов внес существенные коррективы в деятельность мировой системы продовольственной безопасности и поставил под угрозу достижение целей развития тысячелетия по искоренению голода и бедности. Кризис выявил застарелую болезнь - уже многолетнее недостаточное внимание в мире к вопросам сельского хозяйства и продовольствия, отсюда - недофинансирование этой важной отрасли, в частности в плане модернизации сельской инфраструктуры и развития аграрной науки.
Первые "антикризисные" меры уже предприняты. Значительно увеличилась "корзина" чрезвычайной помощи. Рост объемов сельхозпроизводства в ведущих аграрных странах сбалансировал соотношение спроса и предложения и несколько стабилизировал продовольственный рынок. В итоге удалось предотвратить появление новых очагов голода, притормозить рост продовольственных цен, снизить риск возникновения голодных бунтов и социальной напряженности. Вместе с тем угроза дальнейшей эскалации кризиса, как и его базовые причины, к сожалению, никуда не исчезли.
Теперь о последствиях. Кризис стал не просто очередным "дежурным" напоминанием международному сообществу о коллективной ответственности за судьбу 925 миллионов голодающих планеты. Совпав с масштабными потрясениями всей мировой экономической и финансовой системы, он по сути поставил мир перед стратегическим выбором - честно признать несовершенство сложившейся архитектуры продовольственного обеспечения и скоординировать усилия по поиску взаимоприемлемых решений.(РГ от 19.11.08г.)
Хотя со второго полугодия 2007 года размеры прямых и косвенных субсидий производителям агропродукции в развитых странах ВТО предписало сокращать, в наступившем году уровни тарифной защиты внутреннего рынка сельхозпродуктов в регионе Евросоюза, например, остаются в десятки раз более высокими, чем в России. Плюс к тому упомянутые субсидии сокращаются не всем производителям - экспортерам, а тем, кто прежде получал максимальные дотации. Причем уже проявляется тенденция к росту именно прямых дотаций тем, кто прежде был обделен таковыми. Особенно активна такая тенденция проявляется в большинстве восточноевропейских стран, недавно вступивших или вступающих в ЕС (для поднятия уровня конкурентоспособности их сельского хозяйства, скажем так, до <классического евросоюзовского>). И в первую очередь рассчитывать на получение таких дотаций могут те предприятия, которые увеличивают или намерены увеличивать экспорт. Тем самым стимулируется развитие малого и среднего бизнеса в сельском хозяйстве и его экспортном секторе.
Что касается уровня тарифной защиты рынка в развитых странах - экспортерах, она по-прежнему несопоставима с российской. Наряду с тем, что средний объем прямой и косвенной поддержки сельскохозяйственных производителей в расчете на один гектар пашни в странах - членах Евросоюза минимум в 40 раз превышает соответствующие объемы в России, средний уровень таможенных тарифов на импорт сельхозсырья и готового продовольствия в регионе ЕС минимум в 10 раз выше, чем в Росси. Так, если пошлины на мясо в странах Евросоюза ныне составляют в среднем 215 процентов, то в РФ - более чем в 14 раз ниже (15 процентов). Средний уровень ввозных пошлин на молоко и молочные продукты в ЕС - 113 процентов, в России- меньше 15 процентов (примерно в 8 раз меньше), на зерно, муку и мучные изделия - соответственно 173 и 20 процентов (почти в 9 раз ниже). Схожий, а зачастую даже больший уровень тарифной защиты сельского хозяйства в других развитых странах.
По данным ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития, объединяющей развитые государства) и ФАО ООН (Конференции Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций) 2007/2008 гг. государственная прямая и косвенная поддержка сельского хозяйства в Японии ныне превышает 60 процентов от совокупной рыночной стоимости сельхозпродукции, в Канаде - 45, в США - 30, в регионе ЕС - почти 50, в ЮАР с Австралией и Новой Зеландией - минимум по 45, в не участвующих в ЕС европейских странах и территориях - 50-55 процентов. В России этот показатель, мягко говоря, несопоставимо меньше. Причем если прямые субсидии преобладают в европейских государствах, в других перечисленных - доминируют косвенные дотации. Доля же тех и других в конечной розничной цене в среднем по странам - членам ОЭСР (27 государств) составляет (в процентах): по пшенице - до 27, кукурузе - 31, сахару - свыше 35, молоку - почти 40, продуктам животноводчества и птицеводства (включая шерсть и яйца) - до 15, по рыбопродукции - не ниже 15. В России же максимальный уровень данного показателя не превышает 10. За госдотационное поддержание цен в ОЭСР наиболее активно выступают Япония, Норвегия, Исландия, Швейцария, Южная Корея, ЮАР, Австралия и Новая Зеландия - для лучшей конкурентоспособности их агротоваров на их же внутреннем рынке с аналогичными изделиями из других стран.
Вдобавок, в развитых государствах, как и прежде, всячески препятствуют всевозможным посредническим <процедурам> в сбыте сельхозсырья и готового продовольствия. И, соответственно, посредническим ценовым <накруткам>, снижающим не только рентабельность национального агропроизводства и агроэкспорта, но и доступность национального рынка для импорта. По имеющимся данным, если в современной России доля доходов посреднических звеньев в конечных розничных ценах на продовольствие варьируется от 40 до 80 процентов, в том числе на мясные, птицеводческие и рыбопродукты - 50-70, а на молочные (включая сыры) - 60-80 процентов, то в регионе ОЭСР этот показатель не превышает 15 процентов.
Иными словами, современный характер государственного присутствия в сельском хозяйстве России и развитых странах едва ли поддается сравнению. И в этой связи неудивительно, а именно Россия, как отмечали <РГ> и <РБГ>, уже который год потребляет до трети совокупного объема сельхозпродукции, экспортируемой из региона ОЭСР. Неудивительно и то, что именно страны - члены ОЭСР требуют в качестве одного из главных условий принятия РФ во Всемирную торговую организацию дальнейшего открытия российского рынка сельсхозсырья и готового продовольствия.
В то время, когда в Китае ширился молочный бум, в России производство молока снижалось, да что там снижалось, - падало! - с 57 млн. тонн в 1990 году до 32 млн. тонн в 2007 г. Спрос на молочную продукцию в России падал параллельно с производством, и во многом падение спроса предопределило резкое снижение объемов производства. Если в 1990 году потребление молочных продуктов в нашей стране составляло 370 кг на душу населения, то сейчас оно снизилось, по данным Молочного союза, до 240 кг., а по данным некоторых аналитиков, - до 219 кг. на человека. Для сравнения: во Франции и Германии на одного человека в год приходится - 430 кг. Молочных продуктов, в странах Скандинавии - более 500 кг.
Причины снижения потребления молока в нашей стране, считают эксперты, не только в росте цен, хотя и он нанес ощутимый урон потребительскому спросу: скачок цен на молочную продукцию за последний год привел к падению покупательской способности на 10-12 процентов. Причина еще в сложившейся культуре питания. В течение десяти лет наши граждане так привыкли к газированным напиткам, что перестали потреблять молочные продукты. А это в свою очередь привело к тому, что по сравнению с уровнем 1990 года среди школьников резко - в 2,5 раза - увеличилось число заболеваний костно-мышечной и эндокринной систем, в 2 раза чаще дети стали страдать заболеваниями органов дыхания и пищеварения.
Существуют три главные проблемы, которые необходимо решить в ближайшее время.
А именно. 1)Восполнить нехватку современного доильного и охлаждающего оборудования, 2)обучить ветеринаров и зоотехников новым технологиям и 3)повысить качество кормов. Это позволит одновременно увеличить надои (для сравнения: в сходной с нами по климатическим условиям Финляндии средний удой на одну корову в два раза выше, чем в России и улучшить качество сырого молока, что сделает молочные хозяйства в России рентабельными. Средством решения упомянутых проблем могли бы стать долгосрочные (не менее 15 лет) кредиты сельхозпроизводителям и переработчикам молока, чтобы они могли улучшить поголовье и модернизировать материально-техническую базу ферм и заводов. Хозяйству с молочным стадом на 200-500 голов хватило бы для модернизации суммы порядка 10 млн. рублей. Не так много, если сравнивать со стоимостью активов. Вот только кто даст такие <длинные> деньги?
В США и ряде европейских стран существуют целые компании, которые собирают молоко у фермеров и доставляют его переработчикам. В России сбор и транспортировку сырого молока осуществляют - в подавляющем большинстве случаев - сами переработчики молока (не забудьте приплюсовать и это к цене пакета молока на полке магазина). Если речь идет о мелких хозяйствах, готовых продать 1,5 тонны молока, 30-тонному молокозаводу приходиться совершать серьезный <круиз>. Крупные переработчики создают сеть приемных пунктов, они же организуют консультации для фермеров, во время которых квалифицированные специалисты знакомят их с современными нормами ухода и корма молочного скота. Переработчики же дают фермерам в аренду доильное и охлаждающее оборудование, предоставляют краткосрочные авансы (скажем, на покупку кормов) и кредиты, а при получении фермерами крупных займов выступают в банках поручителями за своих поставщиков.
Кроме того, летом, когда надои высоки, а спрос на молочную продукцию падает, переработчики тем не менее не снижают объемы закупок сырого молока. Излишки <сушатся> впрок, а ведь этот <стратегический> запас надо еще и хранить.. Так и решаются пока у нас эти проблемы производителей за счет переработчиков, а в конечном итоге - за наш, потребителей, счет.
Что еще, кроме стоимости сырого молока, влияет на конечный результат? Если взглянуть на калькуляцию себестоимости производства 1 литра молока самой популярной у нас жидкости (3,2%), то становится ясно, что на сырье приходится в среднем две трети расходов. Однако существенный вклад в стоимость пакета молока вносят и качественная упаковка, и линии, на которых пакуют молоко, и вся современная техническая инфраструктура, позволяющая производить безопасный продукт высокого качества, модернизированное производство, квалифицированный персонал и многое другое. Кроме того, по данным Росстата, в среднем составила 9,7 процента, а топливо и коммунальные услуги подорожали при этом на 20,5 и 14,9 процента соответственно.
Постоянно растут цены и на электроэнергию - это мы с вами и сами прекрасно знаем как потребители.
Транспортные расходы увеличились за последнее время на 40 процентов! Все это - и литр бензина, и кисловат электроэнергии, и килограмм комбикорма - входит в литр молока. Если увеличивается их цена, растет и стоимость молока:
Никто, ни производитель, ни переработчик, ни просвещенный потребитель не возьмется спорить с тем, что закупочные цены на сырое молоко не должны быть ниже его себестоимости: сельское хозяйство не принадлежит к числу прибыльных видов производства, однако оно должно не просто <держаться на плаву>, но и развиваться, модернизироваться, обеспечивать продовольственную безопасность России.
Понятно и справедливо желание потребителя видеть на полках полезное, свежее молоко. И не должен он платить за один и тот же продукт больше только потому, что лето кончилось или качество сырого молока не соответствует современным стандартам.
Ведь при наших масштабах и объемах, при нашем потенциале и традициях молочного животноводства отечественный производитель может не только себя, но и такого крупного соседа, как Китай, молоком напоить.
Россия переживает непростой период своей истории, связанный с осуществлением глубоких структурных и социально - экономических реформ, переходом к рыночному механизму хозяйствования. В результате кризиса примерно 40 % россиян уже много лет не в состоянии обеспечить себе рациональное питание базовыми продуктами, а порой испытывают недоедание. По таким важным макроэкономическим показателям, как калорийный уровень потребления, который с 3400 ккал на человека в сутки в 1990 г. снизился до 2300 ккал в 1996 г., к 2006 году, по некоторым оценкам, поднялся до 2900 ккал (но, как видим, не вернулся до показателя 1990 года).
Уровень фондообеспеченности сельскохозяйственных предприятий составляет 2/3 от нормативного. В результате до 70 % работ в колхозах и совхозах страны и до 95 % в личных подсобных хозяйствах ведутся вручную. В России энерговооружённость одного работника в 4 раза ниже, чем в США, а на 1000 га пашни в 1999 г. приходилось 7,7 тракторов, в то время как в США - более 30, во Франции и Великобритании - более 80. Вместе с тем нагрузка на один трактор в России в 2 с лишним раза выше, чем в США, на один зерноуборочный комбайн приходится 130 га посевов, а в США - 67 га.
Многие виды работ в отечественном сельскохозяйственном производстве, особенно в картофелеводстве, овощеводстве и плодоводстве, механизированы комплексно. Так, уровень механизации плодоовощных культур в середине 90-х годов составил в среднем около 60 %, уборки картофеля - 55 %.
Если ведущим западным государствам удалось превратить сельское хозяйство в высокомеханизированную и эффективную отрасль экономики с использованием современных технических средств (тракторная техника, зерновые и силосные комбайны, пресс-подборщики, автомашины и ЭВМ), то в российском аграрном секторе происходит совершенно незначительное увеличение средств механизации.
В 1999 г. по сравнению с 1990 г. тракторный парк сократился с 10,6 до 7,7 тракторов на 1000 га сельхозугодий, а качество и технический уровень большинства видов отечественной техники остаются на низком уровне. По данным Госкомстата, тракторы К-700 (это касается и других типов тракторов и техники) через 3-4 года эксплуатации резко снижают технико-экономические показатели работы.
В этом случае содержание и использование такой техники обходится значительно дороже первоначальной её стоимости. В то же время стоимость новых машин и затраты на их содержание значительно превосходят показатели идентичной техники предшествующих моделей, а рост мощностей и их производительность ниже роста стоимости машин.
Для сельского хозяйства России характерным является низкое качество применяемых предметов труда (семян, кормов, скота). Так, из-за использования нерайонированных сортов культур и пород скота теряется до 30-40 % возможного объёма производства продукции. По отдельным видам заготовительных кормов от 22 до 37 % имеют третий класс и ниже. Комбикормовая промышленность обеспечивает потребности сельского хозяйства примерно на половину. Доля гранулированных, наиболее эффективных, комбикормов составляет лишь 20 %, в то время как в развитых зарубежных странах - 90 %. Имеющихся хранилищ кормов недостаточно, и размещены они неравномерно.
Важным резервом увеличения объёмов сельскохозяйственной продукции является расширение её производства по интенсивным технологиям. В наиболее развитых странах с помощью таких технологий производится практически вся сельскохозяйственная продукция. В нашей стране за последние годы использование интенсивных технологий росло, однако с 1998 г. они применялись лишь на 43 % площадей посевов яровой и на 54 % - озимой пшеницы. Остаётся недостаточной механизация трудовых процессов в животноводстве, а комплексная механизация применяется лишь на половине общего числа молочных ферм и комплексов. При этом уровень производительности труда в молочных скотоводстве страны по сравнению с США, например, ниже в 10-15 раз3.
Всё ещё низким остаётся национальный технический потенциал развития отраслей, перерабатывающих сельскохозяйственное сырьё. Так, в пищевой промышленности износ основных фондов в среднем в 1988-1993 гг. составлял 40 %. В мукомольно-крупяной промышленности лишь 18 % основных фондов имели срок службы до 5 лет, в сахарной промышленности - 27 % и в молочной промышленности - 36 %. В настоящее время положение ещё хуже.
Отсталой в техническом отношении отраслью является растениеводство. Быстрого наращивания производства продукции в этом секторе можно достичь двумя путями: экстенсивным - при сохранении современной площади пашни и возможном незначительном её увеличении (на 1-1,5 % ) либо интенсивным - в условиях сокращении площади пашни с передовом в кормовое угодья неплодородных площадей под залуживание для создание культурных пастбищ, сенокосов.
Чтобы обеспечить потребности народного хозяйства в основных видах продукции растениеводства за счёт собственного производства, следует увеличивать продуктивность пашни. Для этого необходимо повысить плодородие почв путем комплексной мелиорации, оптимизации водно-воздушного режима почв и повышения содержания в них гумуса. Решить данную задачу можно путём увеличения объёмов производства и внесения в почву полноценных органических удобрений. По расчётам специалистов, их объём должен составлять в сре6днем не менее 10 т на 1 га пашни при резком улучшении технологии их накопления, полном использовании ресурсов соломы и торфа для подстилки, пожнивных остатков и других источников органических удобрений. Для стабильного роста плодородия почв необходимы также увеличение в севооборотах удельного веса высокопродуктивных посевов смесей бобовых культур, ежегодное известкование кислых почв и комплексное улучшение почвы, оставленной под чистыми парами, ограничение и ликвидация почвенной эрозии.
Должна быть усовершенствована и система внесения в почву минеральных удобрений путём сбалансирования их по питательным веществам и оптимизации сроков и доз внесения с учётом специфики растений и свойств почв. В тоже время использование минеральных удобрений в России на 1 га пашни является чрезвычайно низкой величиной.
Анализ данных за последние годы пореформенного периода показывает, что внесение минеральных удобрений на 1 га посева с 1995 по 1999 г. уменьшилось на 12 %, а внесение органических удобрений - на 36 %.
По сравнению с ведущими в аграрном отношении странами - Францией, Китаем и Германией - потребление минеральных удобрений в России отстаёт более чем в 16 раз от Франции, в 18 раз от Китая и в 12,6 раза от Германии.
До нынешнего времени в сельскохозяйственном производстве России преобладают в основном экстенсивные формы замены основных сельскохозяйственных фондов. В условиях рыночной экономики задача состоит в том, чтобы повысить качество основных фондов, улучшить их структуру, более эффективно использовать имеющиеся мощности. По данным Минсельхозпрода России, в настоящее время недостаток мощностей зернохранилищ и элеваторов оценивается примерно в 60-70 млн. т., хотя сбор урожая, к примеру, в 2008 году ожидается свыше 90 млн. т. Устранение только этого недостатка, т.е. увеличение мощностей зернохранилищ и элеваторов, позволила бы сократить потери сельхозпродукции на этапе хранения до 20 %.
Практика ведущих западных государств показывает, что мощности зернохранилищ должны до 2 раз превышать среднегодовые сборы зерна, чтобы не толь обеспечить приём продукции нового урожая, но и гарантировать сохранность переходящих из года в год запасов. Как отмечалось ранее, сложная, дорогостоящая техника объективно требует интенсивных форм её использования, ибо только в этом случае она даёт обществу необходимый эффект. Поэтому пока в сельском хозяйстве не будет создана адекватная материально-техническая база, невозможен переход к всесторонней интенсификации. Для того чтобы эта потенциальная возможность превратилась в реальность, нужны коренная перестройка всего хозяйственного механизма, усиление его ориентации на широкое и масштабное использование достижений современной научно-технической революции.
Обеспеченность фермеров техникой остаётся крайне низкой, что негативно отражается на технологическом уровне ведения фермерского хозяйства. В России более 20 % фермеров не имеют тракторов и более половины - грузовых автомобилей. Обеспеченность фермеров рабочими машинами еще ниже. В некоторых регионах (например, в Самарской области) тракторы есть только у половины фермеров.
Низкой остаётся степень обустроенности фермерских хозяйств: 67,5 % не имеет водоснабжения, 33,3 % - электроснабжения, 48 % - подъездных дорог.
К антикризисным мерам для изменения ситуации следует отнести следующие мероприятия.
Во-первых, необходимо планомерное исправление сложившегося диспаритета цен частично за счёт сокращения разрыва между закупочными и розничными ценами, частично за счет синхронизации повышения розничных цен и доходов населения. Расчёты на то, что в ходе реформ будет происходить адаптация сельхозпроизводителей к ценам промышленности, которые, в свою очередь, приближаются к мировым, оправдались лишь в малой степени.
В индустриально развитых странах, к примеру, накоплен большой опыт по использованию механизма поддержания необходимого уровня сельскохозяйственных цен. Основными элементами таких механизмов являются минимальная (или целевая) цена - уровень, на котором удерживается цена конкурирующей импортной продукции с помощью импортных пошлин. Экспортёрам, продающим продукцию по мировым ценам, более низким, чем внутренние, выплачиваются компенсации (реституции).
В плане исправления ценового диспаритета необходимо также установить государственный контроль за использованием крупных перерабатывающих мощностей (как правило, монополистов в масштабе региона) и осуществлять государственное регулирование ценовых соотношений на сельскохозяйственное сырьё и готовую продукцию, в том числе путём создания государственных (акционерных) синдикатов по закупке, переработке и реализации сельскохозяйственной продукции.
Вторым общим условием оживления производства является восстановление оборотных средств предприятий, в том числе и за счёт льготного кредита в пределах нормативов, освобождение от налогов инвестиций в расширение производства. Чтобы эти меры не оказали инфляционного воздействия на экономику, государство должно взять под жёсткий контроль каналы передачи денежных средств и ограничить их перелив из производства в банковско-посреднический сектор. Финансовые ресурсы могут быть получены в результате ужесточения мер по ограничению их вызова за рубеж и сокращения непроизводственных вложений.
Третьим общим условием оживления аграрного производства следует считать чёткое, адекватное современным условиям и рациональное разграничение функций государства и всех участников экономического процесса. Если в начале аграрных преобразований перераспределение юридических прав собственности на землю и другие средства производства было избрано в качестве главного конструктивного действия, то теперь стало очевидно, что центр перемещается в область содержательного разграничения прав и обязанностей собственника и государства, которое призвано эти права и обязанности гарантировать. В развитых странах - и там, где господствует государственная собственность на землю, а производитель является арендатором, и там, где основной является частная собственность, - огромную роль играют система аграрного законодательства и возможности государства и общества контролировать её соблюдение.
На нынешнем этапе важнейшую роль играют процессы интеграции сельскохозяйственных производственных единиц с перерабатывающими, торговыми и финансовыми организациями в целостные агропроизводственные структуры, аграрные финансово-промшленные группы. Именно такие структуры в сложившихся условиях обещают стать наиболее устойчивыми и жизнеспособными образованиями, поскольку позволяют пре6одолеть ценовые диспаритеты за счёт выведения внутренних трансферных цен, постоянные риски неплатежей контрагентов за счёт взаимного авансирования и внутренних взаиморасчётов, получить выгоды от совместного использования оборотных средств и инфраструктуры, а также от объединения средств для инвестирования.
Четвёртое общее условие оживление аграрного производства касается дальнейшего развития фермерского сектора и личных - подсобных хозяйств. Как показывает практика, эти формы хозяйствования дают хороший эффект там, где удаётся наладить их сотрудничество с крупными акционерными, кооперативными и иными коллективными хозяйствами, возникшими на базе бывших колхозов и совхозов, рано как и с областными и местными администрациями.
Принципиально важное значение для аграрной стратегии имеют ответы на следующие вопросы: намеренно ли государство принять на себя определённые постоянные финансово-экономические обязательства в кредитной, налоговой и ценовой политиках, которые позволили бы создать умеренно протекционистский режим для всех без исключения субъектов хозяйствования, включая действующие в агросфере финансово-предпринимательские структуры; готово ли государство на основе долгосрочных прогнозов определить предпочтительное место агросектора страны на мировом продовольственном и внутреннем рынках, принимая на себя соответствующие этому предпочтению обязательства.
Итак, важнейшими элементами системы госрегулирования на современном этапе должны стать следующие: поддержка общего уровня доходности в отрасли через оказание господдержки селу и стимулирование платежеспособного спроса населения; антимонопольное регулирование и регулирование пропорций внутри- и межотраслевого обмена; повышение конкурентного потенциала отрасли; развитие рыночной инфраструктуры; поддержка стабильной благоприятной конъюнктуры на рынке путём проведения госинтервенции; обеспечения села доступными (с точки зрения его доходности) кредитами; проведение политики разумного протекционизма и обеспечение отечественным товаропроизводителям условий для нормальной конкуренции с внешним рынком.
Растет осознание того, что за счет простого расширения производства сельхозпродукции проблемы не решить. Пусть и не сразу, но должны быть созданы устойчивые финансовые механизмы развития сельского хозяйства. На первый план выходит задача резкого увеличения государственных инвестиций в инфраструктуру аграрного сектора и в аграрную науку, что позволит повысить производительность АПК, обеспечить массовое распространение инновационных технологий, передовых достижений в области селекции, агрохимии и инженерии. Заслуживают дальнейшего развития положения "Берлинского консенсуса" о переходе к широкому продовольственному содействию, поскольку продовольственная помощь в "чистом виде" гораздо менее эффективна. Потребуется разработка принципиально новых подходов к управлению мировым сельским хозяйством, в том числе в плане создания более устойчивых регулирующих режимов торговли сельскохозяйственной продукцией.
Авторы проекта (проект доктрины продовольственной безопасности России) утверждают, что продовольственную безопасность можно считать обеспеченной, если в случае прекращения поставок продовольствия из-за рубежа в стране не возникает "кризис еды". Для этого на внутреннем рынке должно быть не меньше 90 процентов своего зерна, 80 процентов - сахара, растительного масла и рыбы, 85-90 процентов - мяса и молока. (РГ от 13.11.08г.)
В принципе по зерну, растительному маслу и сахару сегодня особых проблем нет. Зерно и масло мы вообще экспортируем. А вот с мясом, молоком и продуктами из них придется серьезно "подтянуться". Здесь пока на долю отечественного производителя приходится 59-74 процента. Кажется, разница с "цифрами доктрины" невелика. Но на то она и доктрина, чтобы предусмотреть на долгосрочную перспективу. Таким образом, к 2018-2020 годам для достижения продовольственной безопасности производство мяса должно увеличиться более чем в два раза, сахара-песка из свеклы - на треть, масла растительного - на 26 процентов. Однако произойдет это, уточняется в документе, только при условии, если сельское хозяйство пойдет по "инновационному пути развития".
Расписан и "план заполнения закромов Родины". Например, запас продовольственного зерна в интервенционном резерве не должен быть меньше двухмесячной потребности.
Также предложено создать интервенционные запасы сахара, растительного и животного масла, сухого молока, мяса, и поддерживать их объемы на уровне трехмесячного потребления.
Итак, проект доктрины ставит перед государством три задачи. Во-первых, преимущественно за счет отечественного производства обеспечить для каждого гражданина страны доступность продовольствия - и по цене, и по ассортименту, и по объему. Во-вторых, предоставить государственные гарантии качества и безопасности продуктов. В-третьих, предотвращать внутренние и внешние угрозы, связанные с продовольствием.
Недавно проект был обнародован "в узких кругах специалистов". Пока из него не ясно, во что же обойдется достижение продовольственной безопасности к 2020 году. Никаких данных на этот счет в документе нет. Но, чтобы понять, о какой сумме идет речь, можно обратиться к пятилетней государственной программе развития АПК, которая стартовала в этом году. В ней ставится задача довести долю своего молока и молочных продуктов до 81,1 процента. Фактически достигается "нижний порог" безопасности, который обозначен в проекте доктрины. А вот доля отечественного мяса вырастет только до 69,6 процента. То есть до "мясной" безопасности мы не дорастем и через пять лет. При этом за это время только из федерального бюджета на госпрограмму планируется выделить 551,3 миллиарда рублей. Почти столько же дадут регионы. В итоге только в ближайшее пятилетие в отрасль будет вложено более 1,1 триллиона рублей. Такова цена движения к продовольственной безопасности. При этом будет пройдено менее половины пути.
Как вам это?
Валентин Денисов, председатель комитета Государственной Думы по аграрным вопросам:
- Мы вышли на разработку доктрины в тот момент, когда мир столкнулся с серьезными продовольственными проблемами. Поскольку у России открытая экономика, они, конечно, коснулись и нас. Например, по всевозможным "серым" схемам из-за границы к нам поступает некачественное продовольствие. И этот вопрос до сих пор не решен. Поэтому в доктрине ему необходимо уделить самое серьезное внимание.
Госдума сейчас работает над рядом технических регламентов. Некоторые уже приняты. В целом они утверждают европейские стандарты на продовольствие в России. В перспективе надо добиться, чтобы импортная продукция полностью соответствовала нашим техническим регламентам. Это - принципиальный вопрос.
Еще один важный момент. Продовольственная безопасность России может быть обеспечена лишь в том случае, если ее гарантом выступает закон. Законодательная база, гарантирующая продовольственную безопасность, должна состоять из целого ряда законов. В настоящее время такого пакета документов нет. В первую очередь нужно разработать и принять федеральные законы о продовольственной безопасности и о регулировании розничной торговли, расширить государственные закупочные и товарные интервенции, повысить оперативность таможенно-тарифного регулирования внешней торговли продуктами питания. И, готовя эти документы, важно понимать, что доктрина продовольственной безопасности - это не отраслевая программа, а правила игры для всей национальной экономики.
Сергей Юшин, руководитель исполкома Национальной мясной ассоциации:
- Стремясь к продовольственной безопасности, мы должны детально оценить, какие ресурсы есть в нашем распоряжении и какие потребуются, чтобы достичь поставленной цели. А то доктрину примем, а выполнить ее будет невозможно даже через 50 лет.
Например, в документе говорится о необходимости наращивать объемы производства. Но когда они не подкреплены высоким внутренним и внешним спросом, возникают проблемы. В этом году большой урожай зерна, а хранить все выращенное негде - не хватает элеваторов. Есть опасность, что часть зерна или погибнет, или испортится при хранении. Экспортировать зерно в количествах, необходимых для поддержания приемлемого уровня цен на внутреннем рынке, мы пока тоже не можем. Не только из-за его обилия на мировом рынке в этом году. Просто не позволяет неразвитая инфраструктура - железнодорожная, портовая. Не хватает финансовых инструментов для стимулирования экспорта.
В итоге зерно падает в цене. И растениеводы уже говорят о том, что прибыль у них будет или незначительной, или не будет вовсе. Отсюда вывод - нужно не рекорды ставить, а прогнозировать спрос и предложение, чтобы был положительный финансовый результат, высокие зарплаты, возможности для модернизации производства.
Мне представляется, что перечень задач доктрины нужно дополнить еще одной: достижение финансовой устойчивости и стабильности предприятий по всей товаропроводящей цепи, связанной с обеспечением населения продовольствием. Вплоть до розничной торговли. Если периодически они будут разоряться, то о продовольственной безопасности говорить просто невозможно. Допустим, возникнут проблемы в торговле. И тогда для населения не будет иметь никакого значения, как велики запасы, например, растительного масла на складах - оно их не увидит. Если не будет дорог, то до большинства населенных пунктов продукты будут доходить все равно в ограниченном количестве, сколько бы мы их ни производили.
В проекте доктрины есть и элементы сиюминутной конъюнктуры. Хотя такой глобальный документ должен быть от нее, по идее, свободен. Например, поставлена задача избавиться от импортной зависимости. Она рассматривается как основной подавляющий фактор. По-моему, это упрощенное понимание причин нынешнего состояния нашего аграрного сектора и одновременно недооценка наличия импорта как стимула повышения качества собственной продукции, снижения затрат. Ситуация в сельском хозяйстве в большей степени связана не с давлением зарубежного продовольствия, а с нашими собственными проблемами: низкой эффективностью государственного и корпоративного управления, недостатком бюджетной поддержки, неурегулированностью земельных отношений, оттоком кадров, отсутствием по-настоящему длинных и дешевых кредитов и так далее. Если до мирового финансового кризиса кредиты были слишком дорогими - 12-14 процентов годовых, то сейчас они запредельно дорогие. Разве в этом виноват импорт? В США за последние месяцы розничные цены на бензин снизились в среднем на 35-40 процентов. Литр дизеля в аграрном штате Айова в пересчете на рубли обойдется фермеру меньше чем в 20 рублей. А у нас? Цены снизились на 4-5 процентов, и нефтяные компании уже говорят об этом, как о великой жертве.
Герман Зверев, президент Ассоциации добытчиков минтая:
- Россияне едят мало рыбы - лишь 55 процентов рекомендованной медиками годовой нормы. И это с точки зрения продовольственной безопасности совершенно недопустимая ситуация. Причем особенно в условиях мирового финансового кризиса, когда к семейному бюджету и к собственному здоровью нужно относиться особенно внимательно.
Во всем мире признано, что рыба - самый доступный животный белок на планете. У нас она в изобилии. Причем обычная треска на прилавках европейской части страны в полтора-два раза дешевле говядины. Так что мы едим мало рыбы не из-за ее нехватки и не из-за дороговизны. Проблема в другом - утрачены традиции потребления рыбы.
Мне представляется, что задача значительного увеличения потребления рыбы в числе прочего должна обязательно найти отражение в доктрине продовольственной безопасности России.
Одновременно необходимо использовать и все возможности для развития экспорта рыбы. Сейчас, например, в ЕС велик спрос на нашего минтая. Однако европейцы не готовы покупать минтая без головы - основную нашу продукцию. А мощностей для производства филе в море и на берегу в России остро не хватает.
Чтобы исправить положение и не упускать этот доход за границу, правительство приняло федеральную целевую программу рыбохозяйственного комплекса, которая должна позволить переоборудовать наши суда, построить современные перерабатывающие предприятия. Хотелось бы, чтобы проблемы в банковской сфере не стали препятствием в выполнении ФЦП. В противном случае техническое отставание российской рыбной отрасли от мирового уровня увеличится еще больше. Возможно, в проекте доктрины имеет смысл закрепить государственные гарантии выполнения принимаемых федеральных программ в рыбохозяйственном комплексе и в целом в сфере производства продовольствия.
Тем временем
Теперь, с 15 декабря 2008 года, выдавать лицензии на ввоз говядины, свинины и мяса птицы будет минпромторг. Премьер-министр Владимир Путин распорядился передать эти полномочия от минэкономразвития в минпромторг. Соответствующие изменения в постановление от 5 декабря 2005 года опубликованы вчера на сайте правительства РФ
Часть 2.
Не рисом единым
Японию заботит проблема продовольственной безопасности
Всеволод Овчинников
"Российская газета" - Неделя № 4787 от 6 ноября 2008 г.
Японская общественность бьет тревогу. Страна восходящего солнца ныне производит лишь 39 процентов необходимого ей продовольствия.
Об этой ошеломившей всех цифре заговорили после перехода к принятому в международной практике методу: сопоставлять отечественные и импортные продукты питания, которые потребляет страна, не по стоимости, а по количеству калорий.
В 60-х годах аналогичный показатель составлял почти 80 процентов. К 1989 году он снизился до 50, а теперь впервые упал ниже 40 процентов. По уровню продовольственной безопасности Япония оказалась в хвосте списка развитых стран. (К примеру: Австралия - 237 процентов, Канада - 145, США - 128, Франция - 122, Германия - 91, Англия - 74, Швейцария - 49, Южная Корея - 49 процентов.)
Для страны-архипелага, окруженной морями, проблема продовольственной безопасности имеет жизненно важное значение. Поэтому японское правительство сформулировало стратегическую цель: к 2015 году поднять уровень самообеспеченности продуктами питания до 45, а к 2020 году - до 50 процентов.
Нынешняя чрезвычайная ситуация стала результатом двух послевоенных процессов.
Во-первых, негативным побочным последствием бурной индустриализации и урбанизации стали обезлюдившие деревни. Cначала из сел в города устремились девушки, чтобы скопить себе на приданое. Как мне говорил когда-то основатель фирмы "Сони" Масару Ибука, именно руки молодых крестьянок прославили Японию как "царство транзисторов". Потом на металлургические и автомобильные заводы хлынул поток бывших земледельцев. Ныне крестьянским трудом занято только пять процентов рабочей силы, а сельское хозяйство дает лишь около полутора процентов валового внутреннего продукта страны.
Во-вторых, традиционный рацион японцев за полвека кардинально изменился. После войны основу питания составляли рис, овощи, рыба. За пять последних десятилетий потребление мяса увеличилось в девять раз, жиров - в пять раз. В рационе появились молоко, заморские фрукты и свежемороженые овощи. При этом потребление риса, который всегда играл главную роль в самообеспечении продовольствием, сократилось вдвое: со 126 до 67 килограммов на человека в год.
Снижение роли сельского хозяйства в экономике - общемировое явление. Однако японцы воспринимают эту тенденцию особенно болезненно. Ибо они с незапамятных времен привыкли следовать завету предков: "Земледелие - основа государства". Сам император почитается первым пахарем и собственноручно засевает крохотное рисовое поле возле своего дворца. При феодализме крестьяне были "вторым сословием". Выше них в обществе стояли только воины (самураи). Ремесленники, торговцы и ростовщики, независимо от их достатка, считались более низким, "третьим сословием".
Традиционно уважительное отношение к труду земледельца, и прежде всего рисовода, не случайно. Как говорят японцы, "рис - всему голова". Он с незапамятных времен был не только основой рациона, но и ключевым фактором формирования национального характера. Японская цивилизация практически не знала ни охоты, ни скотоводства. Ее исток - поливное земледелие, выращивание риса на склонах холмов, превращенных в уступчатые террасы.
Создать и поддерживать в порядке такую систему орошения одной семье не под силу. Для этого нужен совместный труд сельской общины. Присущий жителям Страны восходящего солнца дух коллективизма, готовность ставить общее благо выше личной выгоды, верность группе, с которой начата трудовая жизнь, - все эти черты национального характера, ярко проявившиеся в годы послевоенного экономического чуда, коренятся именно в рисоводстве.
С превращением Японии в экономическую сверхдержаву судьба "второго сословия" оказалась под угрозой. Поредевшее после войны сельское население с 60-х годов сократилось еще в четыре с лишним раза: с 13 до 3 миллионов семей. Половине из них больше 65 лет. Как с горечью и тревогой говорят в народе, "земледелие стало занятием дедушек и бабушек". Посевные площади за последние полвека уменьшились почти вдвое.
И, тем не менее, седовласые японские земледельцы вправе гордиться результатами своего труда. Им удалось стабилизировать сборы риса на уровне 10 миллионов тонн.
3 миллиона мелких хозяйств не только полностью обеспечивают 127 миллионов жителей страны главной продовольственной культурой - рисом, но и производят примерно две трети потребляемых народом овощей, мяса, молока, яиц. А валовая продукция японского сельского хозяйства (упомянутые выше полтора процента ВВП страны) в абсолютных цифрах превышает 50 миллиардов долларов, что говорит об эффективности труда крестьян.
После поражения в войне Япония лишилась колоний - Кореи и Тайваня, которые служили рисовыми житницами империи. Оккупационные власти начали приучать японцев к американской пшенице (начиная с бесплатных булочек в школьных завтраках). Так в традиционный рацион вклинился хлеб. И теперь приходится ежегодно импортировать по 5 миллионов тонн пшеницы.
По урожайности риса (65 центнеров с гектара) Япония занимает третье место в мире. Но по его себестоимости не может конкурировать с крупным, поставленным на промышленную основу зерновым производством американских, австралийских или канадских фермеров. Зарубежные эксперты не раз советовали японцам учесть ограниченность посевных площадей Страны восходящего солнца.
Земельные наделы большинства крестьян там немногим превышают полтора гектара. Тогда как на фермера в США приходится в среднем 178 гектаров, в Англии - 68, в Германии - 36. Поэтому, мол, японцам целесообразно перейти от риса к более доходным культурам. Скажем, по примеру Израиля выращивать под пленкой дыни, клубнику или киви. А зерно закупать по более низким ценам на мировом рынке.
Однако в данном вопросе Токио руководствуется не коммерческой выгодой, а интересами продовольственной безопасности. Правительство контрактует весь урожай по рентабельной для крестьян цене. А затем продает рис отечественным потребителям в два-три раза дешевле, чем за него было заплачено. При этом исключаются посредники или перекупщики, так что предназначенная рисоводам государственная поддержка достается именно им.
Власти исходят из того, что производство основной продовольственной культуры нельзя прекращать и возобновлять словно поворотом крана. Если разорится последнее поколение рисоводов, Страна восходящего солнца в случае международного кризиса и морской блокады уже не сможет прокормить себя.
Чем же объяснить, что показатель самообеспеченности продовольствием, который в памятных мне 60-х годах составлял почти 80 процентов, ныне упал до 39 процентов? Причина - распространение импортных мясных полуфабрикатов, а также ингредиентов для блюд "быстрого питания". Если бы японцы больше полагались на свежее отечественное мясо, было бы лучше и для самообеспеченности продовольствием, и для здоровья нации. Жителям Страны восходящего солнца были практически неведомы сердечно-сосудистые заболевания. И вот оказалась, что в то время, когда в Северной Америке смертность от гипертонии и ишемии с 60-х годов сократилась, в Японии она возросла.
Из 47 японских префектур "краем долгожителей" издавна считалась Окинава. Ее жители потребляют особенно много морепродуктов. После войны именно на этом острове, где сосредоточена львиная доля американских военных баз, был открыт первый в стране "Макдоналдс". Ныне там уже 44 таких комбината. И островитяне потребляют почти столько же животных жиров, что американцы.
Окинава переместилась с первого на тридцатое место по средней продолжительности жизни. Люди стали там чаще умирать от сердечно-сосудистых заболеваний. Жирные гамбургеры оказались особенно вредны народу, создавшему поистине лечебную кухню. Особенно падка на зарубежную моду молодежь. Но нации традиционно присуща склонность к "реяпонизации рациона" в зрелом возрасте. И теперь правительство стремится развивать эту черту.
Всемирная торговая организация неустанно и бесплодно критикует власти Токио за субсидирование производства продовольствия. Однако японский опыт энергичной государственной поддержки отечественного земледелия поучителен для России.
Вопросы по материалам лекции:
1. Охарактеризуйте экономику России с позиции продовольственной безопасности. Приведите показатели потребления на душу населения основных продуктов питания. Какие антикризисные меры необходимо принять для решения проблемы?
2. Приведите значения государственной поддержки сельхозпроизводителей в России и других странах. Охарактеризуйте данное положение с позиции антикризисного управления.
3. Охарактеризуйте экономику Японии с позиции продовольственной безопасности. Приведите показатели потребления на душу населения основных продуктов питания. Какие антикризисные меры необходимо принять для решения проблемы?
