- Подробности
- Категория: Публицистика
Обсуждение вопросов по переименованию улиц, носящих имена наиболее одиозных фигур истории нашего государства, в открытую на страницах печати стали вестись широкой общественностью при М.С. Горбачёве после 1985 года, когда гласность прорвала многолетние дамбы идеологических границ дозволенного размышления по этому поводу. Куски замшелого и разъеденного бетона этой дамбы были унесены мощным потоком людского желания знать правду истории своей страны, но сам каркас сооружения хоть где-то местами и проржавел, и прогнулся, но в целом жив и по сию пору, и сегодня на его мощных прутьях выпукло читаются жуткие аббревиатуры - ВЧК, ОГПУ, НКВД, КГБ. И залей сейчас этот каркас свежим раствором, может вновь получиться не слабая конструкция для решения аналогичных задач.
Обсуждение вопросов по переименованию улиц, носящих имена наиболее одиозных фигур истории нашего государства, в открытую на страницах печати стали вестись широкой общественностью при М.С. Горбачёве после 1985 года, когда гласность прорвала многолетние дамбы идеологических границ дозволенного размышления по этому поводу. Куски замшелого и разъеденного бетона этой дамбы были унесены мощным потоком людского желания знать правду истории своей страны, но сам каркас сооружения хоть где-то местами и проржавел, и прогнулся, но в целом жив и по сию пору, и сегодня на его мощных прутьях выпукло читаются жуткие аббревиатуры - ВЧК, ОГПУ, НКВД, КГБ. И залей сейчас этот каркас свежим раствором, может вновь получиться не слабая конструкция для решения аналогичных задач.
В Иркутске, как и во всей стране, в ту пору гласности по вопросу изменения идеологически одиозных наименований улиц на страницах местных газет развернулась горячая полемика, но практических результатов она по сию пору не принесла. Немаловажной причиной тому послужило, на мой взгляд, два обстоятельства. Первое - количество таковых улиц, проездов и переулков в Иркутске оказалось таким большим (в первом приближении - более сотни), что было просто страшно приниматься за такую работу. Кстати, в Иркутске на сегодня насчитывается 554 улицы, 53 проезда и 133 переулка - всего 740 наименований. Второе - глухое нежелание чиновников изменять в городе эту идеологическую ауру из паутины улиц, наименование которых олицетворяли собой, возможно, приятное их душам и по сию пору то устройство государства, когда простой народ толпился с талонами в магазинах, а им кульки с теми же продуктами приносили тихим сапом в кабинеты.
Как же разрубить этот гордиев узел? Я вижу один законный выход из этой ситуации - проведение городского референдума по этим вопросам. Каковым будет волеизъявление самих горожан, живущих на этих улицах, так тому и быть, а чиновники, будь решение простых людей им не мило, всё равно будут обязаны его доводить до логического конца. Таким образом, горожане сами решат остаться нынешним наименованиям улиц или присвоить им новые. Если новые, то конкретно какие.
Браться за все улицы чохом в данной ситуации - подвергать опасности загубить важный вопрос во временных рамках, ибо они жёстко очерчены нормативными документами, регламентирующими механизм проведения городского референдума. Поэтому мой подход к этой проблеме ясен и прост: а чьи имена носят улицы, где стоит мой дом? Где живёт моя семья, какой обратный адрес для своих друзей напишет мой подрастающий сын, уже взрослая дочь?
Мой дом расположен в квадрате, очерченном улицами: Аэрофлотская, Трилиссера Меера, 1-ая Красноказачья и Красных Мадьяр. Из них, как видно, только одна Аэрофлотская не вызывает каких - либо вопросов и является радостным пятном в этой четвёрке: название благозвучное, район, достаточно близкий к Аэропорту, здесь же общежития авиаторов, да и в жилых домах много работников лётного дела. Честь им и хвала за созидательный труд!
Историческое название 1-ой Красноказачьей улицы - 1-ая Казачья, равно как и двух других, параллельных улиц с изменением порядкового номера. На месте этих улиц в то время находился целый казачий городок со своей Успенской церковью, здесь же находилась Иркутская дисциплинарная рота и казармы Иркутской казачьей сотни. Переименование этих трёх улиц произведено Постановлением Исполкома Иркутского городского Совета рабочих и красноармейских депутатов от 5 ноября 1920 года в ознаменование 3-ей годовщины Великой Октябрьской революции. Кстати, этим - то постановлением и был дан старт невиданному в Иркутске произволу по переименованию предместий ( изменили 4), площадей (изменили 3), улиц (изменили аж 60 !), скверов и садов (изменили 3).
Какова же была историческая подоплека под переименованием Казачьих улиц в Красноказачьи? Основные войсковые силы казаков влились в октябре 1918 года в 3-ю Иркутскую стрелковую дивизию, в белую гвардию, под начало адмирала А.В. Колчака, где, оставаясь верными присяге, в большинстве своем и сложили головы.
Оставшиеся в Иркутске казаки заняли позицию невмешательства в текущие события. Власть в Иркутске с 1917 по 1920 переходила из одних рук в другие, в городе распоясались банды всех мастей, а казаки всё осмысливали происходящие события, жили в своём изолированном мире. При этом из протокола № 30 заседания Войскового Правления Иркутского Казачьего Войска 7 июля 1919 года видно, что на базе иркутского казачества здесь была сформирована сводная отдельная казачья бригада, а это по полному штатному расписанию 1752 человека. 4 января 1920 года они присоединились к выступлению эсеро - меньшевистского Политцентра, взявшему власть в Иркутске, а те 20 января 1920 года сдали дела Совету солдатских и крестьянских депутатов. В феврале этого же года к Иркутску подходят части генерала О.Каппеля, и Военно-революционный комитет приступает к организации обороны города. Из документа "Сведения штаба Восточно-Сибирской партизанской армии о боевом составе армии" от 24 февраля 1920 года видно, что 1-ый Иркутский казачий полк здесь представлен всего 210 саблями, то есть ни какой это ни полк, а не полные две сотни (полная казачья сотня - 146 человек), что составило менее 0,8 % от состава армии. Таким образом, из 1752 человек только 210 обозначились в "красных" казаках. На чьей стороне стали воевать остальные - не трудно догадаться.
23 марта 1920 года на заседании Иркутского Губернского Революционного комитета (протокол № 32), помня какую активную роль казачество играло в белой армии, принято решение "по ликвидации казачьего сословия". Вот так вот: ни много и ни мало - "ликвидации сословия", но это была, так сказать, перспективная задача, а пока надо было ещё разбить до конца каппелевцев, семёновцев, на Дальнем Востоке находились японские войска. Поэтому с коварством Иуды с казаками ещё можно было и позаигрывать, ведь целый казачий городок со своими тремя Казачьями улицами был реальностью Иркутска. Переименовать их требовала "революционная целесообразность", но и игнорировать в совсем не спокойное время большую часть населения было опасно (репрессии, лишение скота, имущества, высылки самих казаков - это было ещё впереди). Вот и вызрело "гениальное" решение: переименовать эти улицы в Красноказачьи - и волки сыты, и овцы целы. Позже, когда уже не было ни казачьего поселения, ни церкви, ни самих казаков - выполнялось решение по ликвидации - переименовывать, видимо, поленились, да и необходимости не видели, ведь в идеологическом плане всё чисто - не придерёшься.
Думаю, в данном случае возвращение исторического названия этим трём улицам - Казачьих - было бы оправданно и справедливо по отношению к тысячам иркутянам - казакам, погибшим в те трагические для России дни на поле брани. При этом наименование улицы Казачьей успокоило бы души как "красных", так и "белых", ибо и те, и другие в первую очередь были казаками.
По переименованию улиц Красных мадьяр и Трилиссера Меера, по моему мнению, вопрос несколько проще вследствие более позднего присвоения этим улицам нынешних имён и более одиозной идеологической подкладкой.
Уже упоминавшимся Постановлением Исполкома Иркутского городского Совета рабочих и красноармейских депутатов от 5 ноября 1920 года 10 Иерусалимских улиц были переименованы в 10 Советских.И так благополучно продолжалось до 1967 года, когда в ознаменование 50-ти летия Великой Октябрьской революции происходит очередное переименование. 2-ю Советскую переименовывают в улицу Красных Мадьяр, а 3-ю Советскую в Трилиссера Меера.
Это переименование явилось откровенно знаковым событием. Ведь 1967 год был не только годом очередного юбилея Октября, а и годом, когда всем стал очевиден конец хрущёвской оттепели. Все сталинские ГУЛаги после "Одного дня Ивана Денисовича" Александра Солженицына в "Новом мире" № 11, 1962 года стали затушёвываться, обретая очертания "некоторых перегибов", нужна была вновь романтизация "железных феликсов". Проблема того, что этот рассказ Солженицына помимо как в "Новом мире" вышел отдельными книжками в "Советском писателе" и в "Роман- газете" была вскоре решена по большевистски. С 1971 года все три издания рассказа изымались из библиотек и уничтожались по тайной инструкции ЦК КПСС. Для того, чтобы народ не сомневался в том, кто есть "ум, честь и совесть нашей эпохи", и помнил, что на всякого сомневающегося может найтись свой начальник отдела ВЧК - ОГПУ Трилиссер Меер или красный мадьяр председатель Иркутской губернской ЧК Ференц Патаки и были извлечены из небытия венгерские военнопленные и чекист - профессионал.
Кто же такие Красные мадьяры? В канун февральской 1917 года революции в России было полтора миллиона военнопленных Австро-Германского блока: немцев, венгров, чехов, словаков, хорватов, сербов и румын. Только в лагерях Иркутского военного округа находилось свыше 140 тысяч пленных первой мировой войны.
Когда в стране наступил хаос после ареста большевиками Временного правительства, охранять военнопленных ещё царской армии стало некому, и те оказались предоставленными самим себе. Что им было делать? Вопрос для любого здорового мужика, у которого дома, на Родине, остались семья, дети - тривиальный, а ответ очевиден - немедленно возвращаться к вскормившему тебя крову. Но как это сделать? Пробираться по одиночке за десятки тысяч вёрст по чужой земле, где холод, голод, безвластие и идёт гражданская война? Это утопия. Создать своё войско и силой оружия выбраться отсюда? Да кто вооружит для таких целей. Выход в этих реалиях напрашивался один - вооружаться под любым предлогом и в боеспособных войсковых соединениях под любыми знамёнами - белыми, красными - пробиваться домой.
Как же разрубить этот гордиев узел? Я вижу один законный выход из этой ситуации - проведение городского референдума по этим вопросам. Каковым будет волеизъявление самих горожан, живущих на этих улицах, так тому и быть, а чиновники, будь решение простых людей им не мило, всё равно будут обязаны его доводить до логического конца. Таким образом, горожане сами решат остаться нынешним наименованиям улиц или присвоить им новые. Если новые, то конкретно какие.
Браться за все улицы чохом в данной ситуации - подвергать опасности загубить важный вопрос во временных рамках, ибо они жёстко очерчены нормативными документами, регламентирующими механизм проведения городского референдума. Поэтому мой подход к этой проблеме ясен и прост: а чьи имена носят улицы, где стоит мой дом? Где живёт моя семья, какой обратный адрес для своих друзей напишет мой подрастающий сын, уже взрослая дочь?
Мой дом расположен в квадрате, очерченном улицами: Аэрофлотская, Трилиссера Меера, 1-ая Красноказачья и Красных Мадьяр. Из них, как видно, только одна Аэрофлотская не вызывает каких - либо вопросов и является радостным пятном в этой четвёрке: название благозвучное, район, достаточно близкий к Аэропорту, здесь же общежития авиаторов, да и в жилых домах много работников лётного дела. Честь им и хвала за созидательный труд!
Историческое название 1-ой Красноказачьей улицы - 1-ая Казачья, равно как и двух других, параллельных улиц с изменением порядкового номера. На месте этих улиц в то время находился целый казачий городок со своей Успенской церковью, здесь же находилась Иркутская дисциплинарная рота и казармы Иркутской казачьей сотни. Переименование этих трёх улиц произведено Постановлением Исполкома Иркутского городского Совета рабочих и красноармейских депутатов от 5 ноября 1920 года в ознаменование 3-ей годовщины Великой Октябрьской революции. Кстати, этим - то постановлением и был дан старт невиданному в Иркутске произволу по переименованию предместий ( изменили 4), площадей (изменили 3), улиц (изменили аж 60 !), скверов и садов (изменили 3).
Какова же была историческая подоплека под переименованием Казачьих улиц в Красноказачьи? Основные войсковые силы казаков влились в октябре 1918 года в 3-ю Иркутскую стрелковую дивизию, в белую гвардию, под начало адмирала А.В. Колчака, где, оставаясь верными присяге, в большинстве своем и сложили головы.
Оставшиеся в Иркутске казаки заняли позицию невмешательства в текущие события. Власть в Иркутске с 1917 по 1920 переходила из одних рук в другие, в городе распоясались банды всех мастей, а казаки всё осмысливали происходящие события, жили в своём изолированном мире. При этом из протокола № 30 заседания Войскового Правления Иркутского Казачьего Войска 7 июля 1919 года видно, что на базе иркутского казачества здесь была сформирована сводная отдельная казачья бригада, а это по полному штатному расписанию 1752 человека. 4 января 1920 года они присоединились к выступлению эсеро - меньшевистского Политцентра, взявшему власть в Иркутске, а те 20 января 1920 года сдали дела Совету солдатских и крестьянских депутатов. В феврале этого же года к Иркутску подходят части генерала О.Каппеля, и Военно-революционный комитет приступает к организации обороны города. Из документа "Сведения штаба Восточно-Сибирской партизанской армии о боевом составе армии" от 24 февраля 1920 года видно, что 1-ый Иркутский казачий полк здесь представлен всего 210 саблями, то есть ни какой это ни полк, а не полные две сотни (полная казачья сотня - 146 человек), что составило менее 0,8 % от состава армии. Таким образом, из 1752 человек только 210 обозначились в "красных" казаках. На чьей стороне стали воевать остальные - не трудно догадаться.
23 марта 1920 года на заседании Иркутского Губернского Революционного комитета (протокол № 32), помня какую активную роль казачество играло в белой армии, принято решение "по ликвидации казачьего сословия". Вот так вот: ни много и ни мало - "ликвидации сословия", но это была, так сказать, перспективная задача, а пока надо было ещё разбить до конца каппелевцев, семёновцев, на Дальнем Востоке находились японские войска. Поэтому с коварством Иуды с казаками ещё можно было и позаигрывать, ведь целый казачий городок со своими тремя Казачьями улицами был реальностью Иркутска. Переименовать их требовала "революционная целесообразность", но и игнорировать в совсем не спокойное время большую часть населения было опасно (репрессии, лишение скота, имущества, высылки самих казаков - это было ещё впереди). Вот и вызрело "гениальное" решение: переименовать эти улицы в Красноказачьи - и волки сыты, и овцы целы. Позже, когда уже не было ни казачьего поселения, ни церкви, ни самих казаков - выполнялось решение по ликвидации - переименовывать, видимо, поленились, да и необходимости не видели, ведь в идеологическом плане всё чисто - не придерёшься.
Думаю, в данном случае возвращение исторического названия этим трём улицам - Казачьих - было бы оправданно и справедливо по отношению к тысячам иркутянам - казакам, погибшим в те трагические для России дни на поле брани. При этом наименование улицы Казачьей успокоило бы души как "красных", так и "белых", ибо и те, и другие в первую очередь были казаками.
По переименованию улиц Красных мадьяр и Трилиссера Меера, по моему мнению, вопрос несколько проще вследствие более позднего присвоения этим улицам нынешних имён и более одиозной идеологической подкладкой.
Уже упоминавшимся Постановлением Исполкома Иркутского городского Совета рабочих и красноармейских депутатов от 5 ноября 1920 года 10 Иерусалимских улиц были переименованы в 10 Советских.И так благополучно продолжалось до 1967 года, когда в ознаменование 50-ти летия Великой Октябрьской революции происходит очередное переименование. 2-ю Советскую переименовывают в улицу Красных Мадьяр, а 3-ю Советскую в Трилиссера Меера.
Это переименование явилось откровенно знаковым событием. Ведь 1967 год был не только годом очередного юбилея Октября, а и годом, когда всем стал очевиден конец хрущёвской оттепели. Все сталинские ГУЛаги после "Одного дня Ивана Денисовича" Александра Солженицына в "Новом мире" № 11, 1962 года стали затушёвываться, обретая очертания "некоторых перегибов", нужна была вновь романтизация "железных феликсов". Проблема того, что этот рассказ Солженицына помимо как в "Новом мире" вышел отдельными книжками в "Советском писателе" и в "Роман- газете" была вскоре решена по большевистски. С 1971 года все три издания рассказа изымались из библиотек и уничтожались по тайной инструкции ЦК КПСС. Для того, чтобы народ не сомневался в том, кто есть "ум, честь и совесть нашей эпохи", и помнил, что на всякого сомневающегося может найтись свой начальник отдела ВЧК - ОГПУ Трилиссер Меер или красный мадьяр председатель Иркутской губернской ЧК Ференц Патаки и были извлечены из небытия венгерские военнопленные и чекист - профессионал.
Кто же такие Красные мадьяры? В канун февральской 1917 года революции в России было полтора миллиона военнопленных Австро-Германского блока: немцев, венгров, чехов, словаков, хорватов, сербов и румын. Только в лагерях Иркутского военного округа находилось свыше 140 тысяч пленных первой мировой войны.
Когда в стране наступил хаос после ареста большевиками Временного правительства, охранять военнопленных ещё царской армии стало некому, и те оказались предоставленными самим себе. Что им было делать? Вопрос для любого здорового мужика, у которого дома, на Родине, остались семья, дети - тривиальный, а ответ очевиден - немедленно возвращаться к вскормившему тебя крову. Но как это сделать? Пробираться по одиночке за десятки тысяч вёрст по чужой земле, где холод, голод, безвластие и идёт гражданская война? Это утопия. Создать своё войско и силой оружия выбраться отсюда? Да кто вооружит для таких целей. Выход в этих реалиях напрашивался один - вооружаться под любым предлогом и в боеспособных войсковых соединениях под любыми знамёнами - белыми, красными - пробиваться домой.
15 апреля 1918 года в большом зале гостиницы "Гранд - Отель" (ныне книжный магазин "Родник") состоялся Общесибирский съезд бывших военнопленных, где председательствовал венгр Фихтер. Докладывал Боград (иркутянам ничего эта фамилия не говорит?) на немецком языке, и тут же переводили на венгерский. Далее цитата из книги Килессо Г.Т. "Улица имени:" 1989 года: "Многие делегаты съезда у себя на родине ничего не слышали о Ленине, не знали правды о большевиках". Не правда ли, весьма красноречивый факт? Венгры, ставшие в последующих исторических трактовках КПСС красными мадьярами, по сути не знали кто такие большевики и кто вождь пролетариата. Далее ещё цитата оттуда же: "В результате массовой работы организация из бывших военнопленных быстро росла, люди рвались на фронт и группами по 50 - 100 человек присоединялись к проезжавшим через Иркутск отрядам: Особенно активно поддержали молодую Советскую республику венгры".
А вот что пишет в "Летописи города Иркутска" Н.С. Романов: " 15 мая 1918 года. Местные интернациональные роты,:отправленные на Семёновский фронт, по дороге разбежались, бежал и начальник их:". Это написано в отношении тех, кто успел уехать из Иркутска до 26 мая, когда железную дорогу полностью блокировали словакочехи ( в нашей истории их называли белочехами) --те же бывшие военнопленные, сумевшие вооружиться, захватить составы и решившие, не присягая кому бы то ни было, пробиваться с боями домой. С этого дня из Иркутска, естественно, выехать, присоединившись к кому ни будь, стало не возможно. Как же мадьяры вели себя в эти дни?
Обратимся вновь к Н.С.Романову: "1918 год. 13 июня у Знаменского моста против Кузнечных рядов было расстреляно 4 человека, один из них студент Томского университета П. Беляков. Один из популярных студентов, выбираемых на всех организациях студентов, преподавателей. Он же был делегирован в Сибирскую областную думу. После разгона её бежал и арестован в Чите и переведён в иркутскую тюрьму. 13-го в числе других был освобождён, но через несколько часов был вновь арестован мадьярами и расстрелян при многочисленной публике:".
Так сколько же всего вооружённых венгров было на стороне большевиков в Иркутске, "когда летом 1918 года - цитирую Килессо Г.Т. - для Советов настали дни смертельной опасности" ? Ответ находим (здесь и далее) у Н.С. Романова: " 1918 год. 30 июня. :Главным начальником штаба (у большевиков - авт.) будет Шевцов (опять, иркутянам ничего эта фамилия не говорит? - авт.), и в его распоряжении 200 мадьяр и много красногвардейцев". Сухим языком цифр это означает, что от общего числа военнопленных эта величина в Иркутске составила менее 0,2 %.
Может быть, где ни будь по пути домой они осуществили другой весомый вклад в дело Советов? "1918 год. 1 июля. В Красноярске мадьяры, когда власть перешла в их руки, перерезали чуть не всю интеллигенцию:" Если это признать за вклад, то след яркий.
Вернёмся в Иркутск: "С 9 июля мадьяры: на улицах распрягали и уводили лошадей: 8 июля. Группа красноармейцев и мадьяр, вооружённых винтовками, подъехали к иркутской таможне на 3 грузовиках и занялись выгрузкой находившейся ещё части на складе таможни опиума. Всего похищено 195 пудов на сумму более 2 млн. Часть опиума увезена большевиками с собою, часть была перепродана летом китайцам: 9 июля на Амурской улице против гимназии два мадьяра стали отбирать у крестьянина лошадь. Он одного оттолкнул от лошади, мадьяр выстрелил ему в лоб, убив наповал... 1 августа. Мадьяры знают, что их всё равно повесят на 1-й берёзе, сознание этого даёт силу и отчаяние: "
Один из мадьяр Ференц Патаки стал председателам Иркутской губернской Чрезвычайной комиссии по организации и охране важных государственных объектов - с подчинением Губчека, потом за верную службу переведён на ответственную работу в ВЧК в Москву.
То, что роль красных мадьяр, как и роль Трилиссера Меера в Иркутске в смутное время гражданской войны была впоследствии приукрашена и не оценивалась столь высоко даже самими большевиками - участниками тех событий, следует признать, не только изучая документы. Об этом говорит и тот факт, что в 1920 году, когда "увековечили" в переименованных улицах всех, кто был с их точки зрения этого достоин, но ни о Трилиссере Меере, ни о красных мадьярах никто даже не заикнулся.
Таким образом, наличие в нашем городе улицы имени убийц и грабителей, по которым плачет первая берёза, считать естественным нельзя, и ради исторической и общечеловеческой справедливости необходимо её переименовать. При этом, я считаю, что в этом случае не надо возвращаться к предыдущим названиям этой улицы, ибо ни 2-ю Советскую, ни 2-ю Иерусалимскую применительно к этой части Иркутска ни географически, ни исторически никак не привяжешь. И, напротив, было бы очень логично и благородно назвать эту улицу Ивано - Матрёненская. Уверен, улица с таким красивым, поэтичным и сохраняющим яркие краски русского языка названием будет единственная в мире! Это вам не 18 Советских переулков в Ново - Ленино. Я думаю, все жители этой улицы знают, что в 1895 году состоятельная супружеская пара иркутян Базановых Ивана Ивановича и Матрёны Михайловны на свои средства построили в непосредственной близости от этой улицы детскую больницу, которая и по сей день, вот уже сто пять лет, успешно выполняет благородную миссию - даёт кров, лечение и спасение жизней нашим детишкам.
Теперь о Трилиссере Меере Абрамовиче (1883-1938). Родился в Астрахани. С19 лет на нелегальном положении. Входит в состав военных и боевых организаций РСДРП, занимавшихся банальными грабежами банков для финансирования партии, убийствами неугодных людей и террористическими актами, направленных против высоких чинов в правоохранительных органах. Если со всей этой деятельности отбросить романтическо-идеологическую окраску, то современным языком это называлось бы быть боевиком в вооруженной банде, деятельность которой направлена на насильственное свержение законного строя.
В августе 1907 года его арестовывают, ведут тщательное следствие, и по совокупности только доказанных эпизодов его преступлений, принимая во внимание его молодость и первую судимость 11 сентября 1909 года Петербургский Военно-Окружной суд признал ( далее цитируем документы из личного дела Трилиссера Меера Абрамовича) "виновным в преступном сообществе, составившимся для учинения насильственного посягательства на изменение в России установленного основами образа управления и приговорил к каторге на 5 лет со всеми законными последствиями сего наказания". Осуждён он был на основании 1пункта 3 части 910 статьи XXIV книги "Свода Военных Постановлений" 1869 г., издание 3, и 1 части 102 статьи и 100 статьи "Уголовного уложения".
25 февраля 1911 года, то есть во время отбытия наказания на работах, он, видимо, совершает что-то ещё, и Трилиссер Меер Абрамович, каторжный за № 6171 направляется в Шлиссельбургскую тюрьму.
13 сентября 1914 года по окончании срока каторги причислен в разряд ссыльнопоселенцев и 20 сентября отправляется по этапу на вечное поселение в село Малышевку, Балаганского уезда, Иркутской губернии. Сюда он прибыл 15 ноября 1914 года под номером 95. По прибытии на место ссылки Трилиссер неоднократно, не предполагая тогда, что на его светлый лик как пламенного революционера может быть брошена тем самым тень, подаёт челобитные губернатору со слёзными прошениями о разрешении проживания в Иркутске для работы в транспортной конторе Фризера. Однако, зная о злодействах, совершённых этим человеком, губернатор ни разу не удовлетворил их. Позднее, коммунистические историки его челобитные изуверски трактовали так: "Он пробовал бежать из ссылки, но неудачно".
Далее наступают известные читателю по красным мадьярам события 1917 и 1918 годов, и, естественно, Трилиссер оказывается в Иркутске. Вот как описывает атмосферу того времени в нашем городе управляющий французским консульством в Иркутске Жандро и генеральный консул Анри Буржуа: "С одной стороны юнкера, казаки, с другой - большевики вели ожесточённую борьбу, заставлявшую содрогаться от ужаса даже тех, кто провёл три года на фронте. Все уголовные элементы Сибири собрались в Иркутск, чтобы поддержать Советы рабочих и солдат. Томск, Омск, Ачинск, Красноярск, Канск, Черемхово собрали свои банды выпущенных на свободу каторжников". Об этом можно прочитать в журнале "Красный архив", 1929 год, № 3, стр. 126 - 165.
В этой каше, когда мирные жители Иркутска ежедневно подвергались грабежам, разбою, насилию, навыки профессионального террориста Трилиссера Меера были органично востребованы - он стал начальником штаба Прибайкальского фронта. Правда на очень короткое время, так как этот фронт, разграбив в городе всё, что успевал, 11 июля 1918 года под натиском чехословаков быстро исчез за Байкал. Н.С. Романов : "Только за последние дни большевики отправили за Байкал 8 поездов по 42 вагона каждый, всё с вещами и провиантом, взятыми из разных учреждений города". На этом вся деятельность Трилиссера Меера в Иркутске заканчивается. Далее его путь обозначен следующими вехами - цитата по "Революционному подвигу сибиряков", коллектив авторов, 1972 г.: "Он был оставлен на ответственной работе в аппарате ЦК, а через несколько месяцев его направили в ВЧК - ОГПУ. Сначала он занимал должность начальника отдела, а затем - заместителя председателя". В 1938 году он по кровавой логике большевиков был как и миллионы других репрессирован и расстрелян.
При бесстрастном анализе "славного пути пламенного большевика и революционера", по моему мнению, кланяться ему в ножки иркутянам не за что, и переименовать улицу его имени требует память безвинно убиенных, ограбленных и изнасилованных мирных жителей. Повторюсь, что даже сами большевики - участники тех событий не считали это возможным.
Возвращать исторические названия - 3-я Советская или 3-я Иерусалимская - по тем же основаниям, что и по улице Красных мадьяр, считаю нецелесообразным. Исторически примеряющим мне видится название этой улицы, например - улицы Согласия или улицы Доброй. Тут, в первую очередь, должны высказаться сами жители этой улицы и все иркутяне, но оставлять на откуп новое наименование чиновникам нельзя. Они нас могут так обрадовать, что Трилиссер Меер покажется агнцем божьим.
Поэтому, иркутяне, я обращаюсь к вам с просьбой высказаться по этому поводу в любой форме: написать ли развёрнутое письмо по адресу редакции или просто вырезать из газеты прилагаемую анкету и отправить к нам. При этом, если вам удобно, вы можете без конвертов бросить ваши пожелания в специальные ящики, установленные по следующим адресам: ул. Советская,85 ( в помещении магазина "Продукты"), ул. Красного Восстания, 24 (на площадке автомагазина), ул. Ширямова, 1 ( на площадке автомагазина), м\н Первомайский, 26 (в помещении магазина "Промтовары"). Ваше мнение ляжет в основу проведения городского референдума по трём вопросам.
Вопрос первый. Вы за то, чтобы трём улицам 1-ой, 2-ой и 3-ей Красноказачьим вернуть исторические названия: 1-ая, 2-ая и 3-я Казачьи соответственно?
Вопрос второй. Вы за то, чтобы улицу Красных Мадьяр переименовать в Ивано-Матрёненскую улицу?
Вопрос третий. Вы за то, чтобы улицу Трилиссера Меера переименовать в улицу Согласия?
Ильдус Галяутдинов
